Schrödinger's cat is (not) alive
читать дальше
«… ярчайшим литератором современности, Линли Ларс написал 18 романов, 12 театральных пьес и серию эссе о природе человеческих отношений. С 2096 года выпускал журнал «Немножко войны», публикация которого была запрещена в девяти странах Азиатско-Тихоокеанского сообщества. На стыке 21 и 22 века Линли Ларс стал самым популярным автором в жанре дадаизм, отвергающим идеологии национализма, расизма и гендерного неравенства, за что неоднократно подвергался санкциям со стороны правительства.
Данила Ристич, 51 год, омега
Космический инженер, гений всемирной космонавтики и талантливый конструктор, чьи проекты оказывают заметное влияние на современный мир. Разработал более тридцати прототипов исследовательских зондов, принимал участие в корректировке курса и состыковке спутников на околоземной орбите, возглавлял реконструкцию сверхскоростных тоннелей на территории Северной Америки и Европы. Первым отказался от идеи использования форвакуума при перемещении транспортных капсул, сумев модифицировать насосы без ожидаемого экспоненциального роста энергетических затрат.
Светлан Болгов, 37 лет, альфа
Политик, самый молодой действующий член Азиатско-Тихоокеанского Конгресса, представитель партии Трансгуманизма, инициатор создания либертианской коалиции, к которой присоединился ряд партий из числа левых и ультралевых. Внес на обсуждение в Конгресс предложение о выдаче лицензий на вязку привитым и прошедшим медицинское освидетельствование омегам. По мнению Болгова, такой подход сократит количество криминальных вязок и значительно уменьшит психологическое давление на представителей генетических меньшинств, которые вынуждены противопоставлять свою физиологию законодательству. В дальнейшем рассчитывает вернуть альфам и омегам право на усыновление детей и легализовать гражданское партнерство между представителями генетических меньшинств.
Иллиан Шоу, 41 год, альфа
Всемирно известный радиобиолог, специализирующийся на изучении приобретенной, медикаментозной и генетической радиорезистентности. Посвятил более сотни научных работ изучению воздействия ионизирующих и неионизирующих излучений на организм человека. Открыл метод связывания липидных радиотоксинов, повышающий устойчивость биологических организмов к радиации в 21 раз. В данный момент занимается разработкой сильнодействующих средств для защиты от радиации, включая революционные радиопротекторные препараты на основе натриевых солей, амифостина и койевой кислоты.
Азария Ашкенази, 35 лет, омега
Электромеханик и разработчик нейроинтерфейсов, специалист в области проектирования умной пыли. Обещает уже к 2107 году развернуть программу повсеместного использования мини-сенсоров в цехах и на опасных производствах. Специализируется на создании маломощных узкополостных беспроводных сетей, включая умную пыль в состав красок, лаков и прочих отделочных материалов. Революционные методы мониторинга позволят получать и обрабатывать информацию буквально со всех поверхностей в доме, и использовать её для…»
Отрывок из монографии Бодли Крокера («Знаменитые альфы и омеги, влияющие на жизнь современного общества», под общ. ред. Харуки Аясато, официальное издание Межгосударственного совета по генетической стандартизации, 2102 год)
У него не было имени.
Вот так. Человек без имени, без биографии, без родственников, без какой-либо цели в жизни (не считать же целью постоянное накопление денег?) две недели назад пытался убить Светлого.
Единственное, что у него было своего – любовь к солнцезащитным очкам и прозвище «Змей». Банально, как всё банальное… но кто-то любит реликт двадцать первого века – покемонов, кто-то делает авторские инсталляции из автомобильных шин, а кто-то зовет себя Змеем. У всех свои минусы.
Светлый узнал это от высокого поджарого мужика с сединой в бороде. Глаза у мужика были светло-голубые, словно выцветшие на солнце. Кажется, Кэл… или как-то так.
Кэл приехал к Светлому на следующий день после пальбы у офиса и проговорил с ним несколько часов. Объяснил, кто такой Змей и чем занимается. Рассказал, как они хотят решить проблему. А еще – дал свои контакты; пригодится, мол, «если захочешь дать нам немножко денег и избавиться от проблемы».
Видимо, Кэл имел в виду человеческую проблему, решаемую пулей в затылок.
После этого Светлый не слышал о них почти две недели. А потом Кэл позвонил ему снова – рассказать последние новости и назначить встречу.
- Вот тут притормози…
Чтобы найти Змея на уличной распродаже, понадобился опытный водила, онлайн-навигатор, четыре звонка и сорок восемь минут блужданий по Старому Городу. Проще было отыскать Марианскую впадину без карты океанического дна. Водилу Светлый похлопал по плечу, а потом распахнул дверь, вываливаясь из прохладного салона в мутную, пропахшую потом и пылью тесноту городских улочек.
Змей торговался с крикливой темнокожей девицей за кожаную безрукавку, сбивая цену с полтинника на сороковник. По всей лавке были разбросаны вещи; под ногами у Змея валялся тощий рюкзак, по нижнему краю измазанный чем-то бурым. Светлый с сомнением поддел его носком туфли.
- Это еще что?
- Нужно же мне в чем-то носить вещи, - сказал Змей, натягивая тонкую светлую футболку. Та села в облипку, обтянув мощные плечи и красивый живот. – Не подскажешь, как избавиться от засохшей крови?
- Купить новый рюкзак?..
В таких декорациях Змей не только выглядел по-новому – он даже чувствовался по-новому. Исчез гнилостный запашок уда, а вместо него поверх душного степняцкого запаха легли ноты бензина и фрезии. С запястий пропали татуировки, а с шеи – медицинское клеймо омеги. Голова его была выбрита под 0.2, за ухом виднелась фальшивая татуировка-штрихкод.
Светлый долго на него смотрел, словно заново узнавая. А потом спросил:
- Про Ханзи Катандзаро можно забыть?
- Эй, - сказал Змей, и улыбнулся привычно, показав зубы и десны. – Не знаю, о ком ты.
А затем протянул ему руку – приветственно раскрытую ладонь с упругими выпуклостями мозолей.
- Якир Хейкки.
Пожалуй, было что-то извращенное в том, чтобы ввести себе в руку чужой идентификатор. Не просто поддельный, а слегка подправленный, подрихтованный, ранее принадлежавший очень похожему на тебя человеку.
Идентификатор, извлеченный из мертвой руки.
Светлый успел подумать: должно быть, Змей жестоко с ним поступает. Надругался над памятью его бывшего, украл чужую личность… Так и душевные раны разбередить недолго. Вот только Светлый ничего не чувствовал. Совсем ничего. Словно внутри – там, где должно быть больно от потери, обиды, страха, сладких ностальгичных воспоминаний о Якире, - растекалось онемение.
Светлый обдумал всё это, а затем подал руку. Медленно пожал, задерживая в ладони чужие пальцы – словно понимал, что это прикосновение может быть последним.
- Значит, это всё? – спросил он. – Все закончилось?
- Не-е-а, - протянул Змей, отнимая ладонь и набрасывая поверх футболки кожаную безрукавку. Застегнул молнию и подергал карманы, проверяя, крепко ли они пришиты. – Все закончилось с теми ребятами, которые претендовали на твою голову в этот раз. Скоро появятся другие.
Светлый подумал: возможно, «другие» поучатся на ошибках своих предшественников. Судя по тому, что рассказал ему Кэл, главный спонсор мероприятия оказался дряхлым и стервозным стариком. К счастью (для Змея, не для себя), он только что сменил лечащего врача, и потому никто не заметил пары исправлений в его медицинской карте. Подменить список аллергических реакций на препараты – две штуки баксов. Узнать, что мерзкий старик помер из-за «ужасающей врачебной ошибки» – бесценно.
Были и другие. Словно проклятие обрушилось на головы политиков – кто-то утонул, купаясь в личном бассейне на Солт-Лейк, кто-то отпил виски из смазанного отравой стакана, а в подкомитете по генетическим вопросам и вовсе разыгралась трагедия. Такой кошмар – в конференц-зале активировалась хладоновая система пожаротушения! Такая эффективная, если в здании пожар, и такая токсичная, если пожара нет, помещение заперто, а люди из него не эвакуированы.
Шестеро погибших – и ни одного, кто затесался бы туда случайно. Змей знал свое дело.
Еще он знал, что Первый – простой клерк, организовавший себе нелегальную подработку, а Второй – никто иной, как конгрессмен из палаты делегатов. Слишком трусливый, чтобы руководить операцией, но слишком любопытный, чтобы не совать в неё нос.
Кэл сказал – они оба погибли безболезненно. По непонятным причинам Змей им симпатизировал.
- … мне кажется, или с твоим родом деятельности можно купить свою сеть магазинов одежды, а не затариваться на барахолках?
Змей запихнул в рюкзак клубок дешевых рубашек, пару джинсов и кеды. Вторые кеды – голубые, с принтом в виде желтого треугольника, - натянул на себя.
- Новая шкура, - пояснил он. – Якир Хейкки будет простым парнем.
Помедлив, Змей провел пальцами по переносице. Сейчас – не в помещении, а на солнечной улочке, под открытым небом, - глаза его больше не казались черными дырами от пуль.
Они были ореховыми.
- Буду скучать по очкам...
Светлый смотрел на него, чуть наклонив голову, и улыбался. Солнце напекало макушку, из-за чего хотелось бросить этот пыльный город и оказаться со Змеем где-нибудь на пляже. Там, где с него можно будет стянуть его кожаную безрукавку и потертые штаны.
- А знаешь… - медленно сказал он. – Я рад.
- Чему? – спросил Змей, продевая руки в лямки рюкзака. Все в нем было чужое. Чужая татушка, чужой запах, дешевые чужие шмотки, даже рюкзак чужой. Да еще и грязный.
- Если бы не эти парни, я бы не встретил тебя.
- ... и это было бы лучшее, что могло с тобой случиться.
Светлый качнул головой, плечом отталкивая тощего хамоватого продавца, и галантно пропустил Змея вперед. Словно даму. Наверное, если бы Змей был телепатом и прочел эту мысль, то мог передумать и все-таки пристрелить Светлого к херам.
- Спасибо, что не стал меня убивать.
- Не за что. Пришлю тебе счет.
Он, наверное, должен был чувствовать что-то к этому парню… Но душа была ватной, онемевшей от нервного напряжения и жары. Да, у них был умопомрачительный секс и неплохая партия в покер. Да, Светлый был обязан ему жизнью. Но это не казалось чем-то важным. Светлый ждал, всё ждал от себя чего-то… Надеялся на искру, на прозрение, хоть на что-нибудь, что докажет: Змей не просто так появился в его жизни. Но доказательств не было. Был только он – и совершенно чуждый ему красавчик-латинос. А может, и не красавчик – внешность у Змея была выразительной, но на обложки журналов таких не берут. А может, даже не латинос – в этом мире всё уже перепуталось, и причудливые комбинации генов давали самые непредвиденные результаты.
В любом случае, Светлому следовало сесть в авто, включить кондиционер и пить прохладный сок, пока водитель не доставит его к офису. Его ничто не держало. Вот только уйти почему-то было трудно.
Он шел по улице, ощущая плечо Змея, и смотрел на него из-под мягких ресниц. А потом, когда тишина между ними стала почти неловкой, Змей вдруг заговорил.
- Однажды я сформулировал идею, которой иногда себя утешаю, - сказал он. - Назовем это теорией взаимоотносительности.
Светлый молчал. Он вдруг понял простую, почти очевидную вещь: Змей тоже понимает, что должен уйти, и тоже не хочет этого делать. Тянет время. Ищет тему для разговора.
Как тогда, когда они были сцеплены, распластаны на грязных простынях, пропитаны запахом пота и безумного секса.
- Между всеми… абсолютно всеми на этой земле уже существуют взаимоотношения того или иного рода, - задумчиво сказал Змей. - Но до тех пор, пока два человека не встретятся, они не узнают, какую соломинку вытащили.
- И какие взаимоотношения достались нам с тобой? – спросил Светлый.
- Взаимное уважение, - подумав, ответил Змей. – И что-то, что лучше подавить в зародыше.
- Любовь мешает бизнесу?
- Любовь мешает политике.
Светлый наклонил голову. А потом вдруг свернул в сторону крошечного ободранного парка, в котором, судя по виду, чаще толкали наркоту, чем гуляли с детьми. Змей помешкал, но все-таки пошел следом за ним.
- Интересная теория, - сказал Светлый, не оборачиваясь. - Её можно расширить, знаешь?
Змей промолчал, перешагивая через бумажную обертку от бургера и сплющенную жестяную банку. Содовая, не пиво.
- Ты – мой хренов ангел хранитель, - задумчиво протянул Светлый. - Ты не сталкивался лично ни с кем из тех, чью жизнь я хочу изменить, но раз ты меня спас, то теперь связан с каждым из них и влияешь на их судьбу. А это приводит нас к термину…
- … квантовой человеческой запутанности? – Змей засмеялся и обогнал его, ступая спиной вперед и сунув руки в карманы штанов. В нем сквозила какая-то особая, совершенно неузнаваемая разболтанность. А может, просто расслабленность? Только лицо его оставалось прежним: неприметное, даже некрасивое, оно удивительным образом притягивало взгляд. – Кажется, кто-то увлекся моей манерой трансформировать физические термины в псевдосоциальные.
- Квантовая запутанность… - хмыкнул Светлый. – Самообразование, или кто-то все-таки не бросил школу в пятнадцать?
Змей не ответил – он искал по карманам мелочь, чтобы купить кофе в обшарпанном фургоне. И это было так… так обыденно, что Светлый не выдержал и улыбнулся. Между ними больше не было секса. Не было непредвиденной течки, не было заказа на убийство, не было ничего. Кроме солнца и пыли.
- Хоть что-то из твоей «биографии за тридцать секунд» – правда?
- Ну-у… - Змей отсчитал на ладонь еще одну монетку и заказал себе кофе. - Расцвет неононконформизма в Торонто.
Перед Светлым стоял человек, которого ему со страшной силой хотелось поцеловать.
Плевать на имя, содранное с трупа.
Плевать на убийства.
На вранье.
На дешевые шмотки.
На старящие его морщины в уголках глаз и у рта.
- Я тебя еще увижу?
- Может быть.
Я тебя еще увижу, - подумал Светлый.
Вот так. Без знака вопроса.
Я тебя ещё…
ЭПИЛОГ
«… ярчайшим литератором современности, Линли Ларс написал 18 романов, 12 театральных пьес и серию эссе о природе человеческих отношений. С 2096 года выпускал журнал «Немножко войны», публикация которого была запрещена в девяти странах Азиатско-Тихоокеанского сообщества. На стыке 21 и 22 века Линли Ларс стал самым популярным автором в жанре дадаизм, отвергающим идеологии национализма, расизма и гендерного неравенства, за что неоднократно подвергался санкциям со стороны правительства.
Данила Ристич, 51 год, омега
Космический инженер, гений всемирной космонавтики и талантливый конструктор, чьи проекты оказывают заметное влияние на современный мир. Разработал более тридцати прототипов исследовательских зондов, принимал участие в корректировке курса и состыковке спутников на околоземной орбите, возглавлял реконструкцию сверхскоростных тоннелей на территории Северной Америки и Европы. Первым отказался от идеи использования форвакуума при перемещении транспортных капсул, сумев модифицировать насосы без ожидаемого экспоненциального роста энергетических затрат.
Светлан Болгов, 37 лет, альфа
Политик, самый молодой действующий член Азиатско-Тихоокеанского Конгресса, представитель партии Трансгуманизма, инициатор создания либертианской коалиции, к которой присоединился ряд партий из числа левых и ультралевых. Внес на обсуждение в Конгресс предложение о выдаче лицензий на вязку привитым и прошедшим медицинское освидетельствование омегам. По мнению Болгова, такой подход сократит количество криминальных вязок и значительно уменьшит психологическое давление на представителей генетических меньшинств, которые вынуждены противопоставлять свою физиологию законодательству. В дальнейшем рассчитывает вернуть альфам и омегам право на усыновление детей и легализовать гражданское партнерство между представителями генетических меньшинств.
Иллиан Шоу, 41 год, альфа
Всемирно известный радиобиолог, специализирующийся на изучении приобретенной, медикаментозной и генетической радиорезистентности. Посвятил более сотни научных работ изучению воздействия ионизирующих и неионизирующих излучений на организм человека. Открыл метод связывания липидных радиотоксинов, повышающий устойчивость биологических организмов к радиации в 21 раз. В данный момент занимается разработкой сильнодействующих средств для защиты от радиации, включая революционные радиопротекторные препараты на основе натриевых солей, амифостина и койевой кислоты.
Азария Ашкенази, 35 лет, омега
Электромеханик и разработчик нейроинтерфейсов, специалист в области проектирования умной пыли. Обещает уже к 2107 году развернуть программу повсеместного использования мини-сенсоров в цехах и на опасных производствах. Специализируется на создании маломощных узкополостных беспроводных сетей, включая умную пыль в состав красок, лаков и прочих отделочных материалов. Революционные методы мониторинга позволят получать и обрабатывать информацию буквально со всех поверхностей в доме, и использовать её для…»
Отрывок из монографии Бодли Крокера («Знаменитые альфы и омеги, влияющие на жизнь современного общества», под общ. ред. Харуки Аясато, официальное издание Межгосударственного совета по генетической стандартизации, 2102 год)
* * *
У него не было имени.
Вот так. Человек без имени, без биографии, без родственников, без какой-либо цели в жизни (не считать же целью постоянное накопление денег?) две недели назад пытался убить Светлого.
Единственное, что у него было своего – любовь к солнцезащитным очкам и прозвище «Змей». Банально, как всё банальное… но кто-то любит реликт двадцать первого века – покемонов, кто-то делает авторские инсталляции из автомобильных шин, а кто-то зовет себя Змеем. У всех свои минусы.
Светлый узнал это от высокого поджарого мужика с сединой в бороде. Глаза у мужика были светло-голубые, словно выцветшие на солнце. Кажется, Кэл… или как-то так.
Кэл приехал к Светлому на следующий день после пальбы у офиса и проговорил с ним несколько часов. Объяснил, кто такой Змей и чем занимается. Рассказал, как они хотят решить проблему. А еще – дал свои контакты; пригодится, мол, «если захочешь дать нам немножко денег и избавиться от проблемы».
Видимо, Кэл имел в виду человеческую проблему, решаемую пулей в затылок.
После этого Светлый не слышал о них почти две недели. А потом Кэл позвонил ему снова – рассказать последние новости и назначить встречу.
- Вот тут притормози…
Чтобы найти Змея на уличной распродаже, понадобился опытный водила, онлайн-навигатор, четыре звонка и сорок восемь минут блужданий по Старому Городу. Проще было отыскать Марианскую впадину без карты океанического дна. Водилу Светлый похлопал по плечу, а потом распахнул дверь, вываливаясь из прохладного салона в мутную, пропахшую потом и пылью тесноту городских улочек.
Змей торговался с крикливой темнокожей девицей за кожаную безрукавку, сбивая цену с полтинника на сороковник. По всей лавке были разбросаны вещи; под ногами у Змея валялся тощий рюкзак, по нижнему краю измазанный чем-то бурым. Светлый с сомнением поддел его носком туфли.
- Это еще что?
- Нужно же мне в чем-то носить вещи, - сказал Змей, натягивая тонкую светлую футболку. Та села в облипку, обтянув мощные плечи и красивый живот. – Не подскажешь, как избавиться от засохшей крови?
- Купить новый рюкзак?..
В таких декорациях Змей не только выглядел по-новому – он даже чувствовался по-новому. Исчез гнилостный запашок уда, а вместо него поверх душного степняцкого запаха легли ноты бензина и фрезии. С запястий пропали татуировки, а с шеи – медицинское клеймо омеги. Голова его была выбрита под 0.2, за ухом виднелась фальшивая татуировка-штрихкод.
Светлый долго на него смотрел, словно заново узнавая. А потом спросил:
- Про Ханзи Катандзаро можно забыть?
- Эй, - сказал Змей, и улыбнулся привычно, показав зубы и десны. – Не знаю, о ком ты.
А затем протянул ему руку – приветственно раскрытую ладонь с упругими выпуклостями мозолей.
- Якир Хейкки.
Пожалуй, было что-то извращенное в том, чтобы ввести себе в руку чужой идентификатор. Не просто поддельный, а слегка подправленный, подрихтованный, ранее принадлежавший очень похожему на тебя человеку.
Идентификатор, извлеченный из мертвой руки.
Светлый успел подумать: должно быть, Змей жестоко с ним поступает. Надругался над памятью его бывшего, украл чужую личность… Так и душевные раны разбередить недолго. Вот только Светлый ничего не чувствовал. Совсем ничего. Словно внутри – там, где должно быть больно от потери, обиды, страха, сладких ностальгичных воспоминаний о Якире, - растекалось онемение.
Светлый обдумал всё это, а затем подал руку. Медленно пожал, задерживая в ладони чужие пальцы – словно понимал, что это прикосновение может быть последним.
- Значит, это всё? – спросил он. – Все закончилось?
- Не-е-а, - протянул Змей, отнимая ладонь и набрасывая поверх футболки кожаную безрукавку. Застегнул молнию и подергал карманы, проверяя, крепко ли они пришиты. – Все закончилось с теми ребятами, которые претендовали на твою голову в этот раз. Скоро появятся другие.
Светлый подумал: возможно, «другие» поучатся на ошибках своих предшественников. Судя по тому, что рассказал ему Кэл, главный спонсор мероприятия оказался дряхлым и стервозным стариком. К счастью (для Змея, не для себя), он только что сменил лечащего врача, и потому никто не заметил пары исправлений в его медицинской карте. Подменить список аллергических реакций на препараты – две штуки баксов. Узнать, что мерзкий старик помер из-за «ужасающей врачебной ошибки» – бесценно.
Были и другие. Словно проклятие обрушилось на головы политиков – кто-то утонул, купаясь в личном бассейне на Солт-Лейк, кто-то отпил виски из смазанного отравой стакана, а в подкомитете по генетическим вопросам и вовсе разыгралась трагедия. Такой кошмар – в конференц-зале активировалась хладоновая система пожаротушения! Такая эффективная, если в здании пожар, и такая токсичная, если пожара нет, помещение заперто, а люди из него не эвакуированы.
Шестеро погибших – и ни одного, кто затесался бы туда случайно. Змей знал свое дело.
Еще он знал, что Первый – простой клерк, организовавший себе нелегальную подработку, а Второй – никто иной, как конгрессмен из палаты делегатов. Слишком трусливый, чтобы руководить операцией, но слишком любопытный, чтобы не совать в неё нос.
Кэл сказал – они оба погибли безболезненно. По непонятным причинам Змей им симпатизировал.
- … мне кажется, или с твоим родом деятельности можно купить свою сеть магазинов одежды, а не затариваться на барахолках?
Змей запихнул в рюкзак клубок дешевых рубашек, пару джинсов и кеды. Вторые кеды – голубые, с принтом в виде желтого треугольника, - натянул на себя.
- Новая шкура, - пояснил он. – Якир Хейкки будет простым парнем.
Помедлив, Змей провел пальцами по переносице. Сейчас – не в помещении, а на солнечной улочке, под открытым небом, - глаза его больше не казались черными дырами от пуль.
Они были ореховыми.
- Буду скучать по очкам...
Светлый смотрел на него, чуть наклонив голову, и улыбался. Солнце напекало макушку, из-за чего хотелось бросить этот пыльный город и оказаться со Змеем где-нибудь на пляже. Там, где с него можно будет стянуть его кожаную безрукавку и потертые штаны.
- А знаешь… - медленно сказал он. – Я рад.
- Чему? – спросил Змей, продевая руки в лямки рюкзака. Все в нем было чужое. Чужая татушка, чужой запах, дешевые чужие шмотки, даже рюкзак чужой. Да еще и грязный.
- Если бы не эти парни, я бы не встретил тебя.
- ... и это было бы лучшее, что могло с тобой случиться.
Светлый качнул головой, плечом отталкивая тощего хамоватого продавца, и галантно пропустил Змея вперед. Словно даму. Наверное, если бы Змей был телепатом и прочел эту мысль, то мог передумать и все-таки пристрелить Светлого к херам.
- Спасибо, что не стал меня убивать.
- Не за что. Пришлю тебе счет.
Он, наверное, должен был чувствовать что-то к этому парню… Но душа была ватной, онемевшей от нервного напряжения и жары. Да, у них был умопомрачительный секс и неплохая партия в покер. Да, Светлый был обязан ему жизнью. Но это не казалось чем-то важным. Светлый ждал, всё ждал от себя чего-то… Надеялся на искру, на прозрение, хоть на что-нибудь, что докажет: Змей не просто так появился в его жизни. Но доказательств не было. Был только он – и совершенно чуждый ему красавчик-латинос. А может, и не красавчик – внешность у Змея была выразительной, но на обложки журналов таких не берут. А может, даже не латинос – в этом мире всё уже перепуталось, и причудливые комбинации генов давали самые непредвиденные результаты.
В любом случае, Светлому следовало сесть в авто, включить кондиционер и пить прохладный сок, пока водитель не доставит его к офису. Его ничто не держало. Вот только уйти почему-то было трудно.
Он шел по улице, ощущая плечо Змея, и смотрел на него из-под мягких ресниц. А потом, когда тишина между ними стала почти неловкой, Змей вдруг заговорил.
- Однажды я сформулировал идею, которой иногда себя утешаю, - сказал он. - Назовем это теорией взаимоотносительности.
Светлый молчал. Он вдруг понял простую, почти очевидную вещь: Змей тоже понимает, что должен уйти, и тоже не хочет этого делать. Тянет время. Ищет тему для разговора.
Как тогда, когда они были сцеплены, распластаны на грязных простынях, пропитаны запахом пота и безумного секса.
- Между всеми… абсолютно всеми на этой земле уже существуют взаимоотношения того или иного рода, - задумчиво сказал Змей. - Но до тех пор, пока два человека не встретятся, они не узнают, какую соломинку вытащили.
- И какие взаимоотношения достались нам с тобой? – спросил Светлый.
- Взаимное уважение, - подумав, ответил Змей. – И что-то, что лучше подавить в зародыше.
- Любовь мешает бизнесу?
- Любовь мешает политике.
Светлый наклонил голову. А потом вдруг свернул в сторону крошечного ободранного парка, в котором, судя по виду, чаще толкали наркоту, чем гуляли с детьми. Змей помешкал, но все-таки пошел следом за ним.
- Интересная теория, - сказал Светлый, не оборачиваясь. - Её можно расширить, знаешь?
Змей промолчал, перешагивая через бумажную обертку от бургера и сплющенную жестяную банку. Содовая, не пиво.
- Ты – мой хренов ангел хранитель, - задумчиво протянул Светлый. - Ты не сталкивался лично ни с кем из тех, чью жизнь я хочу изменить, но раз ты меня спас, то теперь связан с каждым из них и влияешь на их судьбу. А это приводит нас к термину…
- … квантовой человеческой запутанности? – Змей засмеялся и обогнал его, ступая спиной вперед и сунув руки в карманы штанов. В нем сквозила какая-то особая, совершенно неузнаваемая разболтанность. А может, просто расслабленность? Только лицо его оставалось прежним: неприметное, даже некрасивое, оно удивительным образом притягивало взгляд. – Кажется, кто-то увлекся моей манерой трансформировать физические термины в псевдосоциальные.
- Квантовая запутанность… - хмыкнул Светлый. – Самообразование, или кто-то все-таки не бросил школу в пятнадцать?
Змей не ответил – он искал по карманам мелочь, чтобы купить кофе в обшарпанном фургоне. И это было так… так обыденно, что Светлый не выдержал и улыбнулся. Между ними больше не было секса. Не было непредвиденной течки, не было заказа на убийство, не было ничего. Кроме солнца и пыли.
- Хоть что-то из твоей «биографии за тридцать секунд» – правда?
- Ну-у… - Змей отсчитал на ладонь еще одну монетку и заказал себе кофе. - Расцвет неононконформизма в Торонто.
Перед Светлым стоял человек, которого ему со страшной силой хотелось поцеловать.
Плевать на имя, содранное с трупа.
Плевать на убийства.
На вранье.
На дешевые шмотки.
На старящие его морщины в уголках глаз и у рта.
- Я тебя еще увижу?
- Может быть.
Я тебя еще увижу, - подумал Светлый.
Вот так. Без знака вопроса.
Я тебя ещё…
-
-
02.07.2017 в 22:47Спасибо.
-
-
03.07.2017 в 13:04-
-
04.07.2017 в 19:52-
-
08.07.2017 в 10:35Позабавили пасхалки, особенно в виде отсылки к собственным героям.
Очень здорово
Дальнейшего вдохновения вам
-
-
15.07.2017 в 12:24-
-
28.07.2017 в 15:57